В результате многолетнего изучения религиозно-обрядовой практики обских угров, их домашних, поселковых и региональных святилищ стало очевидным выделение достаточно специфической группы иноэтничных культовых атрибутов: серебряных, медных и жестяных блюдец и пластин, объединенных временем и местом производства, техникой изготовления, а в большинстве случаев и представленным на них единым сюжетом – охотничьими сценами.
В 1760–1820-х гг. для специфических нужд остяков и вогулов активно работали мастерские серебряников Тобольска. В 1830 г. одна из московских мастерских выпустила серию серебряных блюдец с изображением сцены охоты на оленя. В 1830-х гг. в Москве или Тобольске (последнее кажется более вероятным) выпускались медные (луженые и посеребренные) копии этих блюдец разных размеров. В 1830–1834 гг. в Западной Сибири работала неизвестная мастерская по выпуску медных блюдец и пластин не высокого качества. Отмечен всплеск работы тобольской школы серебряников в 1840-х гг. В 1860–1890-х гг. наблюдается вторая волна московских серебряных изделий на северный рынок.
Металлические блюдца (равно как и тарелки небольшого размера) в обрядовой практике хантов и манси использовались для оформления фигур духов-покровителей, в качестве сосуда для жертвенной крови или пищи, как подношение божеству Мир-сусне-хуму, в виде жертвенного дара с магической целью, как атрибут медвежьего праздника.
Пластины прямоугольной формы в обрядовой практике хантов и манси использовались для оформления фигур духов-покровителей, в виде жертвенного дара с магической целью, как головное украшение участников медвежьего праздника.
Овальные пластины по форме имитируют щитки для защиты запястья при стрельбе из лука; об использовании этого вида пластин в обрядовой сфере информации практически нет.